Мильтон Даймонд, Эва Йозифкова и Петр Вайс
Автореферат
Порнография продолжает быть вопросом, вызывающим множество споров: на одной их стороне утверждается, что порнография пагубна для общества, в то время как сторонники противоположной точки зрения указывают на то, что она служит источником удовольствия для многих и частью свободы слова. Пришествие Интернета с его легкой доступностью сексуально откровенных материалов в особенности, насколько можно судить, подняло вопросы о его влиянии. Прослеживание эффектов нового закона в Чешской Республике, легализовавшего порнографию в обществе, в котором до того она была под запретом, позволило нам сделать наблюдения относительно изменений в преступности, связанной с сексом, произошедших после указанной перемены. Как было обнаружено и во всех остальных странах, где изучался данный феномен, количество изнасилований и иных сексуальных преступлений не увеличилось. Особый интерес представляет тот факт, что в этой стране, так же как в Дании и в Японии, был продолжительный период, во время которого обладание детской порнографией не было незаконным, и, как и в остальных означенных странах, проявилось значительное снижение частоты сексуальных злоупотреблений детьми.
Введение
Одна из самых спорных сфер [публичного] выражения и свободы слова - та, что связана с представлением сексуальных материй. Разные [идеологические] фракции во многих обществах выражают свои протесты разными способами и в разных направлениях. Некоторые противятся любому графическому или открытому изображению или обсуждению тем, имеющих даже отдаленное отношение к сексу, другие, наоборот, желают положить конец даже малейшим ограничениям на такие изображения. Несомненно, между людьми существуют широкие расхождения в вопросе, что можно считать порнографическим; некоторые даже в популярных журналах, таких как "Плейбой", видят порнографию (Asiaone, 2008). Сторонники крайних взглядов в этих дебатах аргументируют свою позицию тем, что порнография является катализатором, способствующим сексуальным преступлениям и изнасилованиям в особенности. Такие люди придерживаются своего собственного, широкого определения порнографии.
Одними из наиболее видных изложений позиции против порнографии являются работы Dworkin (1981) и MacKinnon & Dworkin (1988). Эти женщины настолько убеждены в негативных эффектах таких материалов, что полагают необходимым строго ограничить их доступность и сделать их нелегальными. С другой стороны, многие женщины благосклонно относятся к сексуально откровенным материалам (далее СОМ) либо, как минимум, выступают против их цензурирования (McElroy, 1997; Newitz, 2002; Strossen, 1995; Tiefer, 1995). Антицензурная и пропорнографическая сторона в этом споре придерживается точки зрения, что порнография является выражением фантазий, дающих удовольствие (Christensen, 1990), служащих средством торможения сексуальной активности (Wolf, 2003) и материалами, которые могут выступать даже в качестве позитивной заместительной деятельности вместо сексуальной агрессии (D’Amato, 2006; Goldstein, Kant, Judd, Rice & Green, 1971).
Стараясь изучить этот вопрос, исследователи часто применяют метод, заключающийся в том, что испытуемых (обычно студентов университетов) подвергают воздействию СОМ, а затем, используя методику письменного тестирования, оценивают их реакции на вопросы, задаваемые так, будто это является отражением их реального поведения (Donnerstein, Linz & Penrod, 1987). Более плодотворный метод, впервые использованный датским исследователем Kutchinsky, заключается в том, чтобы посмотреть, что на самом деле произошло в тех странах, которые перешли от строгого запрета на доступность СОМ к ситуации, при которой они декриминализованы. Используя данные, собранные из разных государственных регистрационных учреждений, Kutchinsky (1991) сравнил релевантное увеличение объема доступных СОМ после либерализации антипорнографического законодательства в Дании, Швеции, Западной Германии и США с данными по сексуальным преступлениям, зарегистрированным в этих странах как до либерализации, так и после нее. Его исследование нашло, что в изученных странах частоты изнасилований, сексуальных нападений и других сексуальных преступлений либо снизились, либо оставались на существенно стабильных уровнях после того, как эротические материалы всех видов стали легко доступны. Ни в одной из этих стран не произошло увеличения ни по одному виду сексуальных преступлений.
Другие страны также стали объектами исследований с целью посмотреть, выдержат ли выводы Kutchinsky проверку отличными друг от друга культурами и традициями. Три исследованных азиатских региона - Япония (Diamond & Uchiyama, 1999), Шанхай в Китае (Diamond, 1999) и Гонконг (Ng & Ma, 2001) с историями и социальными структурами, весьма отличными от исследованных ранее, также продемонстрировали, что имеющиеся государственные данные показывают: в то время как количество и доступность порнографии увеличивались, частоты сексуальных преступлений уменьшались. Повторная оценка ситуации в США (Diamond, 1999) также подтвердила этот паттерн, как и исследования, проведенные в Хорватии (Landripet, Stulhofer & Diamond, 2006) и Финляндии (Diamond & Kontula, 2010).
Настоящая статья сообщает о результатах, полученных в славянской стране - в Чешской Республике, - имеющей свои собственные религиозные и культурные традиции, не похожие на те, что преобладают в любой из исследованных ранее стран. В период коммунистического режима 1948-1989 годов законы и обычаи [в Чехословакии] были крайне пуританскими. Порнография, что бы ни подразумевалось под этим словом, была под абсолютным запретом. Даже изображения обнаженных тел, как и описания сексуальной активности в художественной литературе и журналах, почти полностью отсутствовали. С переходом страны к демократии в 1989 году запрет на порнографию был отменен, и воцарилась сексуальная вседозволенность. В 1990 году доступность и количество владельцев СОМ возросли взрывоподобно. Даже обладание детской порнографией не было уголовным преступлением.
Метод
Объект исследования
Чехословакия была суверенным федеративным государством, образованным в 1918 году и состоявшим из двух отдельных субъектов (республик). 1 января 1993 года федерация мирным путем разделилась на Чешскую Республику и Республику Словакию. До разделения все судебные и полицейские данные хранились для каждой республики в отдельности, и из них формировалась национальная (федеральная) статистика. Для настоящего исследования были использованы только данные, относящиеся к Чешской Республике, к ее населению и преступности как до разделения, так и после него.
Временные отрезки, использованные для исследования, по сути, начинаются в середине 1970-х годов - 15-летний период, когда разнообразные материалы, связанные с сексом, даже издания наподобие журнала "Плейбой", были запрещены. С концом коммунизма и наступлением демократии в ноябре и декабре 1989 года применение законов, относящихся к распространению и доступности порнографии, было значительно ослаблено - так, что даже обладание детской порнографией не было нелегальным. Этот период охватывает 18 лет крупнейших общественно-политических перемен, включая "бархатную революцию" в стране, первые свободные выборы, установление демократического правления на замену коммунизму (1990 год) и мирный "развод" со Словакией. Для нашего исследования были взяты данные по 2007 год включительно.
В Чешской Республике законы, относящиеся к порнографии, несколько туманны. Чешский Уголовный кодекс (принятый в 1961 году, с последующими поправками) оставляет точное определение этих юридических терминов прецедентному праву и судам. В результате явное определение, что есть порнографический материал, в нем отсутствует. В соответствии с чешской судебной практикой, порнографическим произведением может быть любое изделие, которое, непосредственно или с помощью технических средств (например кино-фотопленки, видео, Интернета), затрагивает или стимулирует половой инстинкт весьма сильным или навязчивым образом. По сути, любой "материал, угрожающий нравственности", может быть сочтен чрезмерно "сексуально-натуралистичным" и повлечь за собой уголовное наказание. Статья 205 чешского Уголовного кодекса - главная норма, применимая к распространению порнографии. Основа этого закона существует с 1961 года. На практике данный закон, в сущности, запрещает производство, распространение, перевозку или продажу относящихся к сексу материалов любого рода, которые могут быть сочтены наносящими общественный вред. При коммунистическом режиме этот закон толковался весьма широко. Полиция и суды действовали так, что даже простые обнаженные изображения объявляли общественным злом и назначали за них наказания. Критерии легальности таких материалов не были конкретно оговорены.
Суждения о приемлемости характеристик каждого материала выносили сексологи и психологи, назначенные судьей для проведения экспертизы. В настоящее время, как и в прошлом, особое внимание уделяется изображению/описанию секса с детьми или животными и считающимся каким-либо образом "унижающими человеческое достоинство". Наказание может варьировать в диапазоне от конфискации материалов и штрафа до лишения свободы на срок 2-5 лет.
Сексуальные преступления, как например изнасилование, покушение на изнасилование, сексуальное злоупотребление ребенком, считаются серьезными преступлениями. Связанные с сексом правонарушения, такие как вуайеризм (подглядывание) и "непристойное обнажение" (эксгибиционизм), рассматриваются как менее тяжкие. Министерство внутренних дел ведет раздельный учет данных по всем этим видам сексуального поведения.
До 2000 года только взаимодействия, включающие в себя генитально-генитальный гетеросексуальный контакт, считались изнасилованием или покушением на изнасилование. С 2000 года, однако, изменения в законах позволяют преследовать в уголовном порядке (как преступления той же степени тяжести) и другие виды сексуального насилия, как например случаи принуждения к гомосексуальному, анальному или оральному сношению. Это, таким образом, увеличивает количество случаев, которые потенциально могут регистрироваться как сексуальные преступления.
Измеренные величины
Данные по количеству зарегистрированных сексуальных преступлений были получены из Министерства внутренних дел. Эти данные позволили провести детальный анализ всех видов правонарушений, связанных с сексом. Критические сравнения были сделаны между периодом, когда действовал строгий запрет на порнографию (до ноября 1989 года), и последующим периодом до конца 2007 года. В сущности, это дало возможность сравнить 15-17-летний интервал, на протяжении которого любая порнография была нелегальна, с 18-летним отрезком, в течение которого она была широко доступна. Этот последний отрезок очевидным образом включает в себя нынешнюю эпоху, когда порнографию легко можно найти в Интернете.
Точных и полных цифр количества и типов СОМ, доступных во время исследованного нами периода, найти не удалось. По сути, никакой легально доступной порнографии не было при коммунистическом режиме, и деятельность полиции по ее пресечению была энергична. С переходом к демократии все виды порнографии стали легко доступны. Один из показателей доступности печатной порнографии в исследуемый нами период был получен от PK 62 Inc. - это издатель СОМ, имеющий самую крупную долю данного рынка с момента его возникновения в 1990 году по настоящее время. Их данные, согласно сообщению, полученному нами от директора PK 62, Inc. г-на Павла Кворяка 19 ноября 2009 года, показывают неуклонный и быстрый рост количества печатных экземпляров порнографических журналов, проданных сначала в Чехословакии, а затем в Чешской Республике и Словакии, вместе взятых. Продажи журналов превысили 4 миллиона экземпляров в 1995 году. После разделения Чехословакии в 1993 году в одной только Чешской Республике было продано от 80% до 90% всей продукции PK 62, Inc. Их основной конкурент MP Media продал 30-40% от объема продаж PK 62. После 2000 года стали популярны и коммерчески доступны порнографические компакт-диски. Еще одним показателем доступности порнографии является продолжающееся расширение доступа к Интернету, которое возросло с менее чем 5,8% домохозяйств, подключенных к нему в 2001 году, до 29,9% в 2007 году (по данным Чешского статистического управления). Таким образом, можно с уверенностью полагать, какими бы методами они ни вычислялись, что количество и разнообразие публично доступных СОМ значительно увеличилось с момента перехода к демократии.
В качестве сопоставительных индикаторов социальных перемен, и для сравнения, мы также изучили цифры убийств, криминальных нападений и ограблений, зарегистрированных в соответствующие исследуемые временные отрезки. Что особенно благоприятно для нашего исследования, убийства и нападения чешские полицейские ведомства подразделяют на связанные с сексом (например включающие в себя изнасилование) и не связанные с сексом (например с целью ограбления).
Результаты
Наиболее бросающийся в глаза и наиболее значимый из обнаруженных нами фактов - что количество зарегистрированных случаев сексуального злоупотребления детьми немедленно и резко упало после того, как СОМ были легализованы и стали доступны (t = 6,7, df = 32, p < 0,001) (рис. 1). Частота зарегистрированных случаев сексуального злоупотребления детьми, после первоначального стремительного падения, произошедшего вслед за сменой политического режима в 1989 году, в течение последующих нескольких лет тем не менее подросла, достигнув пиков в 1995 и 1998 годах, но затем снова понизилась, следуя нисходящей тенденции, начавшейся перед демократизацией (рис. 1).
Рис. 1 Количество изнасилований, сексуальных злоупотреблений детьми и менее тяжких сексуальных преступлений (напр. "непристойного обнажения"), зарегистрированных в 1971-2009 годах. До 1986 г. данные о менее тяжких сексуальных преступлениях не сохранялись. Данные о сексуальных злоупотреблениях детьми за 1971-1973 гг. не доступны.
С 1989 года и по настоящее время наблюдается неуклонный рост населения [в Чехии]. Статистический анализ с использованием коэффициента Пирсона r для соотношения между численностью лиц мужского пола в возрасте от 15 до 64 лет в населении и случаев сексуального злоупотребления детьми выдал отрицательную корреляцию -0,78 (p = 0,001).
Зарегистрированные случаи изнасилования, хотя и подскочили на короткое время после перехода к демократии и позволения доступности порнографии, тем не менее затем вернулись к своей частоте, наблюдавшейся в период коммунизма: от 500 до 750 случаев в год. Если брать весь период после 1989 года, то количество зарегистрированных изнасилований не увеличилось после легализации СОМ (t = -1,3, df = 35). Эта стабильность сохранялась несмотря на значительный рост мужского населения в возрасте от 15 до 64 лет с 3.225.960 в 1971 году до 3.726.148 в 2007 году (коэффициент Пирсона r = 0,98, p < 0,01, n = 37). Статистический анализ не показал никакой корреляции между численностью мужчин в населении и зарегистрированными случаями изнасилования (коэффициент Пирсона r = -0,06).
Так называемые менее тяжкие сексуальные преступления - "непристойное обнажение", вуайеризм и т.п. - также значительно снизились после легализации СОМ (t = 9,57, df = 20, p = 0,001) (рис. 1). По сравнению с нашими результатами по упомянутым сексуальным преступлениям после демократизации и легализации порнографии количество преступлений против общества, таких как умышленное убийство общего рода, нападение и ограбление, значительно выросло. Убийства, сопряженные с ограблением или другими несексуальными мотивами, резко подскочили (t = -6,8, df = 20, p < 0,001) (рис. 2). Убийства на сексуальной почве - которых в любые времена не много - не увеличились (t = -0,3, df = 23, p = 0,77) (рис. 2). Количество зарегистрированных преступлений, связанных с сексом, значительно снизилось в период после упомянутых перемен по сравнению с периодом до них (t = 5,3, df = 32, p < 0,001), в то время как количество зарегистрированных несексуальных преступлений значительно увеличилось (t = -19,72, df = 35, p < 0,001) (рис. 3).
Рис. 2 Количество зарегистрированных убийств на сексуальной почве, убийств, сопряженных с ограблением, и убийств по несексуальным мотивам в 1971-2009 гг. Данные за промежуток между 1971/1974 и 1985 годами не доступны.
Рис. 3 Количество зарегистрированных сексуальных (изнасилование, сексуальное злоупотребление ребенком) и несексуальных преступлений (умышленное нанесение побоев и ограбление) в 1971-2009 гг.
Обсуждение
Самым очевидным и значимым результатом является то, что с 1989 года, с переходом от прежнего политического режима с его тотальным запретом на СОМ и всё, что могло быть сочтено порнографическим, к нынешнему режиму и широкой доступности СОМ в разных средствах коммуникации от печатных изданий до фильмов, компакт-дисков и Интернета, частотность регистрируемых преступлений, связанных с сексом, не увеличилась. Вероятно, критичнее всего, что сексуальное злоупотребление детьми, несмотря на его краткий всплеск до уровня, предшествовавшего переходу к демократии, продолжило свое движение вниз, которое началось, по неизвестным причинам, в начале 1970-х годов. Менее тяжкие преступления сексуального характера - "подглядывание" и "непристойное обнажение" - также значительно упали и, достигнув низкого уровня, по-видимому, стабилизировались на нем. Это является интересным фактом, поскольку сексуальное злоупотребление детьми и так называемые "бесконтактные" сексуальные преступления считаются наиболее упорно сопротивляющимися факторам перемен (Marshall, 2005).
В то же время количество зарегистрированных изнасилований и покушений на изнасилование, после немедленного, но краткого подъема, последовавшего за освобождением от коммунизма и воцарением доступности СОМ, вернулось на свой дореволюционный уровень (имеется в виду "бархатная революция" 1989 года - прим. перев.). Это произошло несмотря на значительный рост мужского (и женского) населения.
Что интересно, как минимум в первые 4 года после того, как стала доступна порнография и сменился политический режим, мало что свидетельствует о том, что взгляды общества, относящегося к СОМ большей частью негативно, претерпели какие-либо серьезные изменения. Weiss (2002) и Weiss & Zverina (2003) опросили чешских мужчин и женщин в 1993, 1998 и 2003 годах относительно их взглядов на приемлемость порнографии. Во всех трех опросах мужчины проявили себя как более либеральные в этом вопросе, чем женщины. Тем не менее их результаты показали, что как среди мужчин, так и среди женщин общественное одобрение порнографических материалов в основном не изменилось; примерно у 50% как мужчин, так и женщин сохранились сомнения относительно приемлемости порнографии несмотря на крутую смену исторических обстоятельств. Единственное значимое различие между полами было в том, что во всех трех опросах больше мужчин (примерно 30%) высказали мысль, что СОМ должны быть доступны без ограничений, в то время как среди женщин таких было примерно вдвое меньше. В опросе 2003 года 26% женщин высказались за запрещение порнографии и всего 9% мужчин.
Можно сказать и так, что, в то время как социальный консерватизм упорствовал, личные ценности изменились. Об этом, по всей видимости, свидетельствуют результаты исследования девушек-подростков в возрасте от 16 до 18 лет и их полового поведения. В период с 1986 по 1989 год на вопрос "Что побудило вас совершить первое половое сношение?" их самый частый ответ был "Чувствовала себя обязанной моему партнеру". К 1994 году этот ответ стал звучать значительно реже, а на смену ему пришел новый ответ: "Желала этого сама" (Raboch, Raboch, & Sindlar, 1996).
Что важно, эти перемены произошли в почти двадцатилетний период - с 1989 по 2007 год, на протяжении которого обладание детской порнографией не было запрещено законом. В то же время, можно сказать, общество менялось в отрицательную сторону, если мерить это ростом грабежей, убийств не по личным мотивам и других видов общей преступности. И, опять-таки по контрасту, количество умышленных убийств по сексуальным мотивам, как и вообще умерщвлений, каким-либо образом связанных с сексом, не увеличилось. Таким образом, широкий рост доступности порнографии с 1989 года, судя по всему, не оказал никакого заметного негативного социального эффекта, если измерять его любым увеличением зарегистрированных сексуальных преступлений.
Хотя частоты зарегистрированных изнасилований и нападений, связанных с сексом, не увеличились, есть признаки того, что расставшись с коммунизмом, чешское общество стало более чувствительным в отношении изнасилования и преступлений, связанных с сексом. До революции все связанное с сексом было скрытым и публично не обсуждалось. После революции проблемы в этой сфере стали открыто обсуждаться и решаться. Появились организации для поддержки жертв и общего просвещения населения в вопросах, относящихся к сексу (напр.: http://www.linkabezpeci.cz; http://profem.cz; http://www.stopnasili.cz; http://www.centrumelektra.cz), после революции они получили широкое признание. Все больше специальных отрядов полиции проходили обучение с целью сделать их более способными коммуницировать с потерпевшими и относиться с пониманием к их проблемам (Vonkova & Hunkova, 2004). Такая деятельность постулировалась как соответствующая новому периоду демократии (см. http://www.bkb.cz/).
Высказываются предположения, что весьма вероятно, что ложные обвинения могут как минимум частично объяснить увеличение количества зарегистрированных "преступлений сексуального злоупотребления" после смены политического режима в 1989 году. Они, по-видимому, связаны с увеличением количества разводов и других индикаторов социального разлада. Mala, Raboch & Sovak (1995) обнаружили увеличившуюся после революции склонность консультантов по семейным тяжбам обвинять партнеров в сексуальных преступлениях. Эти исследователи высказывают предположение, что до 55% обвинений в сексуальном злоупотреблении детьми были ложными, когда они делались во время тяжб из-за раздела имущества или опеки над детьми. Количество разводов значительно увеличилось после антикоммунистической революции (t = -4,3, df = 35, p < 0,001; данные предоставлены Чешским статистическим управлением).
Резкий "подскок" изнасилований после коренной политической революции также может быть феноменом, примечательно связанным с резкими общественными переменами или потрясениями. Как и во время войн, частота изнасилований увеличивается, когда насильники считают, что хаос скроет инцидент, а у властей есть другие приоритеты, требующие их внимания к себе (Thornhill & Palmer, 2000). Мы полагаем, что тот беспорядок, который сопровождал политическую революцию, мог поощрить некоторых к такой временной стратегии.
Поразительный взлет частоты сексуального злоупотребления детьми, отраженный на графике для второй половины 1990-х годов, согласно примечаниям и записям в Ежегоднике Министерства внутренних дел, по-видимому, не имеет отношения к тем его видам, которые регистрировались до и после него. Считается, что они более точно отражают скоординированные усилия правительства, которые были реакцией на рост детской проституции и приток сутенеров, их проституток и клиентов из-за рубежа, после того как страна перешла к капитализму. Этот феномен, по-видимому, был вызван новой экономической ситуацией и попыткой общества с ней справиться. Как только всплеск детской проституции был "сбит", нисходящая тенденция в общем количестве зарегистрированных случаев сексуального злоупотребления детьми продолжилась.
Kendall (статья готовится к печати) провел углубленный анализ возможных взаимоотношений между обществом, порнографией, изнасилованиями и Интернетом для штата Калифорния. Kendall нашел, что пришествие Интернета, хотя и, судя по всему, не повлияло на другие виды преступлений, было связано со снижением частоты изнасилований. Проверив результаты на влияние объема потребляемой порнографии, семейного положения потребителя, размеров города, в котором могут жить потенциальные насильники, возможного экономического статуса и других социальных и демографических черт, Kendall пришел к выводу, что "потенциальные насильники воспринимают порнографию как замену изнасилованию ... порнография служит дополнением к мастурбации или сексу по согласию, которые сами являются заменой изнасилованию, что делает порнографию нетто-заменой изнасилованию". Этот вывод перекликается с более ранними результатами, полученными Goldstein et al. (1971). Эти исследователи, проведя обширные собеседования и опросы с насильниками, педофилами и другими, а также с контрольными группами лиц без предыстории сексуальных преступлений о потреблении ими порнографии, нашли, что сексуальные преступники и сексуально девиантные группы не только имеют меньше опыта с порнографией, но и, когда все-таки сталкиваются с ней, сообщают о большей частоте мастурбации как реакции на эротические материалы, чем наблюдается в контрольных группах. Далее они делают вывод, что "эротические материалы играют гораздо более значительную роль в вызывании мастурбаторной реакции у их потребителей по сравнению с контрольными группами, чем в побуждении их к сексуальным отношениям".
Замечательно и то, что количество парафилий (например "непристойного обнажения") значительно снизилось после появления легко доступных СОМ. Обычно такая активность считается относительно неподатливой для изменения. Здесь опять-таки мы полагаем, что потенциальные нарушения были предотвращены простым приемом - мастурбацией. Мы считаем, что наши выводы поддерживают гипотезу заместительной функции мастурбации для потенциальных сексуальных нарушителей.
Вопросы и конфликты, окружающие детскую порнографию и сексуальное злоупотребление детьми, - вероятно, одни из самых спорных в сфере сексуальных проблем и преступлений. В этом отношении мы считаем поучительными наши результаты по Чешской Республике, вторящие тем, что были получены в Дании (Kutchinsky, 1973) и Японии (Diamond & Uchiyama, 1999), суть которых в том, что там, где так называемая детская порнография была доступна легко и без ограничений, частотность сексуальных злоупотреблений детьми была ниже, чем когда доступ к ней был ограничен. Как и в случае взрослой порнографии, которая, судя по всему, служит заменой сексуальной агрессии везде, где ее влияние было изучено, мы полагаем, что доступность детской порнографии оказывает аналогичный эффект. Особенно убедительным это выглядит, если учесть результаты исследования Weiss (2002), согласно которым в значительной части случаев сексуального злоупотребления детьми оно произошло, судя по всему, не вследствие педофильного интереса нарушителя, а потому, что ребенок был использован как заместительный объект.
Мы не одобряем использование реальных детей в производстве или распространении детской порнографии, но искусственно произведенные материалы могли бы сослужить службу. А в нынешней ситуации, когда даже для научных исследований такие материалы запрещены всем, кроме полицейских ведомств, исследования ситуаций в реальной жизни, подобные нашему, являются единственным способом приблизиться к пониманию этого явления. К сожалению, у нас нет данных о распределении виновных и жертв сексуальных злоупотреблений по возрастам. С новым законом Чешской Республики против детской порнографии, тем не менее, анализ данных за ближайшие 5-10 лет мог бы показать, коррелирует ли этот новый запрет на детскую порнографию с увеличением или снижением сексуальных преступлений против детей, или же он не имеет никакого заметного эффекта.
Важно отметить выводы, к которым недавно пришли швейцарские исследователи: что просмотр детской порнографии, судя по всему, не является фактором риска в смысле будущих сексуальных преступлений (Endrass et al., 2009). Эти исследователи сопоставили процент рецидива у лиц, совершивших "контактные" сексуальные преступления против детей, с теми, кто виновен лишь в просмотре порнографии, и заключили:
Потребление детской порнографии само по себе не является фактором риска для совершения контактных сексуальных преступлений. ... Большинство исследованных [нами] потребителей не имеют прежних судимостей за контактные сексуальные преступления. Для этих правонарушителей прогноз совершения ими контактных сексуальных преступлений, как и рецидива с детской порнографией, является благоприятным.
перевод с английского: lesh
Abstract статьи на Springerlink
полный текст
- Оставить комментарий
- 2334 просмотра
Последние комментарии
Ещё RSS