Перевод с английского, оригинал

Он снова сделал это! Суперучёный Брюс Райнд, международный гроссмейстер, виртуоз статистики, уважаемый в научном мире, но ненавидимый среди политиков-неучей, забил ещё один гвоздь в гроб теорий о травме от сексуальных отношений с детьми. Сделал он это в работе, которая, по моему мнению, будет считаться самым важным его трудом.

Да, да, я уже слышу вашу скептическую реакцию. Вы скажете: не радуйтесь раньше времени. Мы усвоили горькую правду, что на людей влияют истории, а не статистика, и всё, что говорит Райнд, будет проигнорировано или выброшено на помойку. С интеллектуальной точки зрения теория о травме похоронена уже много лет назад, но её неумирающая способность терроризировать никогда не была столь сильна [как в наше время].

Это правда, но сколько времени уже прошло? Как я писал в прошлом году, перед лицом неожиданности всё может очень быстро поменяться, как это было в случае свалившейся с неба пандемии коронавируса. В какое-то время факты начнут иметь значение и пророков, которых игнорировали, начнут прославлять.

И не принижайте значение научных данных. Вспомните, какую панику на педоборцев навёл культовый мета-анализ Райнда и коллег конца ХХ века. Обе палаты конгресса США осудили его - такого акта антинаучного вандализма политиков история не знала ни до, ни после. Этот разрушительный вердикт оказался почти нокаутирующим ударом по карьерам Райнда и коллег.

Но Райнд - тот ещё боец. Вскоре вернувшись на ринг, он год за годом тихо прокладывал себе путь наверх. Бой за боем, публикация за публикацией, и его репутация порхающего, как бабочка, и жалящего, как пчела, стала непреодолимой. Конечно, боксёрские промоутеры (которые раздают гранты на исследования, должности в университетах, площадки для выступлений - весь аппарат для развития научной карьеры) всё также бойкотируют его как бойца, с которым якобы гарантирован провал, но талант всегда найдёт возможность выбраться наверх.

Кроме того, в этот раз у Райнда в комплекте с научными данными идёт позитивная история. Как ни странно, с учётом всей шумихи, пресловутый мета-анализ был по своей сути весьма ограничен. Его основным выводом было то, что сексуальная эксплуатация детей обычно не наносит тяжёлого вреда. Эка невидаль! Не очень-то убедительно, чтобы заставить законы о возрасте согласия рухнуть, как стены Иерихона.

Радикально отличаются от этого подходы таких исследователей как Тео Сэндфорд, Пол Оками и Элли Килпатрик, которые многие десятилетия утверждают, что хорошие исследования не должны начинаться с предположения о вреде детско-взрослой близости или заранее называть её "эксплуатацией". И точно так же, интерес исследователей не должен быть ограничен лишь вопросами видов нанесённого вреда, его размаха, в каких условиях он наносится, как предотвратить эти отношения и прочее. Они настаивают, что необходимо рассматривать весь диапазон реакций - от контактов, оцениваемых "очень плохо", на одном конце спектра, через нейтральные оценки и до "очень хорошо" на другом конце.

Райнд сам был в числе тех, кто выступал в пользу исследований всего спектра, но главной проблемой всегда было раздобыть данные. Чтобы получить убедительные результаты, требуются крупномасштабные и дорогостоящие опросы. Но ответственные за финансирование, прежде всего посредством правительственных грантов, непременно оказывались служителями "детозащитной" индустрии, чьи карьеры зависят от навязывания "жертвам" убеждения о тяжёлой травме, и получения финансирования на "коррекцию" бесполезными лекарствами (типа антидепрессантов) и психотерапией. Так что на официальную поддержку для самых лучших видов исследований вряд ли можно было рассчитывать.

Одним из способов обойти эту трудность было отказаться от попыток провести исследования на основе оригинальных опросов. Вместо этого можно попытаться раздобыть большие исследования общего характера, которые уже завершились и однозначно охватывают большой диапазон сексуальной активности. Повторный анализ этих данных может открыть не обнаруженные ранее данные о детской сексуальной активности, в том числе случаи, в которых участвовали старшие по возрасту партнеры. Для Райнда классические опросы Альфреда Кинси и коллег оказались наиболее важными в этом процессе. Данные Кинси действительно оказались богатым источником, из которого удалось извлечь новые сведения, опубликованные в трёх работах, вышедших в 2014-2016 годах в соавторстве с Максом Уелтером.

Но исследования Кинси проводились несколько десятилетий назад, основываясь на детстве, прожитом совсем по-другому, 100 лет назад и более. Кроме того, сам Кинси после своей смерти стал спорной фигурой. Сейчас требуется более актуальная большая база данных, чей авторитет как источника будет непререкаем.

Такой базой оказалось финское исследование детей-жертв, опубликованное на финском языке в 2014 году. Это огромная выборка шестиклассников и десятиклассников (возрастом около 12 и 15 лет [соответственно]) из населения Финляндии. Участникам обеспечивалась возможность отвечать на вопросы в атмосфере приватности. В первом опросе они отвечали на вопросы, заполняя бумажную форму и будучи в помещении одни, а во втором они отвечали сидя за компьютером в классе путём обращения к сайту.

В работе Райнда были объединены и проанализированы три выборки из финских опросов жертв [преступлений], проведённых в 1988, 2008 и 2013 годах. Каждая выборка была национально-репрезентативной по финским школьникам этих классов. Суммарно вся выборка составила 32 145 участников. Из них 5,1% сообщили об интересующем нас раннем сексуальном опыте с партнёром старше как минимум на 5 лет.

Замечательной особенностью финского исследования является то, что оно без всяких сомнений официальное. Его профинансировало финское правительство при участии и с поддержкой национального полицейского колледжа. Исследование охватывало детские переживания всех видов преступлений, таких как кража и нападение с применением силы. Но в сексуальной области у них была возможность описать свои переживания без необходимости идентифицировать себя как жертву. И особенно информативным оказался тот факт, что детей спрашивали на предмет реакций не только на сексуальные отношения со сверстниками, но и со значительно более старшими по возрасту партнёрами. Это позволило сделать важные сравнения.

Несколько лет назад я обращал ваше внимание на результаты этого исследования и других, проводившихся в скандинавских странах, где впервые было сделано ранее нечто немыслимое - детей самих расспросили о своём опыте. Как помнят читатели моего блога, продемонстрированные здесь результаты этих исследований были удивительны. Но то, что Райнд извлёк из финской сокровищницы, ещё куда более удивительно. Дело не только в числах. С моей точки зрения, он также смог сделать качественный сопроводительный текст к этим данным, включая чёткое описание того, как детозащитная индустрия десятилетиями обманывает людей.

В заключение можно сказать, что полученные результаты исследования - да, я знаю, что заставляю вас ждать, но вывод важнее подробностей - однозначно подтверждают взгляд, что дети способны дать согласие, могут получать большое удовольствие и удовлетворение от этих отношений, и именно добровольное участие является ключевым фактором в наличии или отсутствии итогового вреда. По словам Райнда, выводы целого ряда исследований, проведённых за последние годы, также намекают на это, в особенности докторская диссертация Натана Дали, немного обсуждавшаяся здесь в комментариях. Однако выводы из новой работы Райнда куда более убедительны. Давайте наконец обратимся к ним.

Начнём с мальчиков. Из них не менее 78% отреагировали положительно на первый сексуальный опыт с более старшим партнером, что очень близко к соответствующему значению в случае отношений со сверстниками (77%). При оценке по воспоминаниям доля положительных оценок отношений между несовершеннолетним и старшим по возрасту падает до 69%, но аналогичным образом снижается и оценка отношений со сверстниками (67%).

Райнд отмечает, что для мальчиков в общей популяции (в противовес клиническим данным, данным следственных органов или отдельным свидетельствам) сексуальные взаимодействия с более старшими партнерами обычно не переживаются как уникальное мучительное переживание, характеризуемое токсичным стрессом или "тревожностью, враждебностью и склонностью к самоубийству", как исследователи сексуальной эксплуатации детей обычно утверждали в течение последних четырёх десятилетий. Он говорит, что данные о положительных реакциях показывают отношение мальчиков в общей популяции к этим взаимодействиям как "гораздо чаще желанное, чем отторгаемое". Другими словами, им нравится и они хотят ещё.

Девочки в отношениях с более старшими партнерами, напротив, выделяются из четырёх исследованных групп (пол участника - возраст партнёра) как наиболее склонные реагировать негативно. Тем не менее, у половины не было негативных реакций во время самих отношений, в то время как треть отреагировала положительно. По словам Райнда, "это не соответствует мнению о травме от чрезвычайно сурового переживания".

Все эти выводы в целом сами по себе поразительны, особенно что касается мальчиков. Но когда мы подходим к исследованию Райндом "личных и ситуационных факторов", его выводы раскрывают ещё больше подробностей. По его словам, мейнстримные исследования сексуальной эксплуатации детей полностью избегают попыток выявления тех характеристик, которые могут усиливать позитивные реакции. В работе Райнда они были установлены.

Начиная с личных характеристик, он установил, что возраст младшего участника имеет значение, но не совсем в той мере, как можно было бы ожидать. Хотя школьники в целом чаще давали положительную оценку обычно с увеличением [собственного] возраста, мальчики в диапазоне от 12 до 14 лет показали наивысшую долю положительных реакций из всех групп.

Доля положительных реакций была очень близка для девочек с партнёрами старше их на 5-9 лет (52%) и со сверстниками (48%). Когда взрослый партнёр был другом, в отличие от родственников или незнакомых, девочки оценивали положительно 2/3 ситуаций. Вот эту ситуацию сексуальных отношениях между девочками и старшими на 5-9 лет друзьями Райнд комментирует как "соответствующую сговору о свадьбе в пубертатном возрасте, который был нормой в большей части человеческой истории до эры современных обществ".

Что касается конкретной разновидности сексуальных контактов, секс с проникновением обычно описывается [защитниками детей] как "наиболее серьёзная" форма "эксплуатации", которая может быть нанесена детям, и которая ведёт к самой тяжёлой травме. Но финские подростки оценивают его иначе. Для них он оказался наименее негативной и наиболее позитивной формой сексуальных контактов. Именно этот результат подтолкнул Райнда предложить в будущих дискуссиях отказаться от концепции "наиболее вредной" формы сексуальных отношений. Вместо этого исследования следует сосредоточить на том, почему данный вид секса столь позитивно оценивается. Причины могут включать в себя тот аспект, что успешное сношение в контакте между несовершеннолетним и старшим по возрасту партнером обычно зависит от "значительного комфорта во взаимодействии". Другими словами, до этого просто не доходит пока участники отношений не достигли хорошего взаимопонимания.

Сводя воедино всё множество факторов в разделе "обсуждение" и основываясь на статистическом анализе, Райнд описывает три сценария, показывающих комбинации младших и старших партнёров в различных сочетаниях, которые иллюстрируют вероятность благоприятного и неблагоприятного развития событий:

• Несовершеннолетний в возрасте до 12 лет с родственником мужского пола в возрасте 20 и более лет, использующий принуждение для сексуального прикосновения в разовом инциденте в недавнее время. Вероятность положительной оценки здесь 1% и для мальчиков и для девочек. Райнд пишет, что этот сценарий иллюстрирует модель инцеста, построенную на модели изнасилования (мужчиной женщины) в 1970х, и которая вскоре стала стандартной моделью для понимания всех сексуальных взаимодействий между несовершеннолетними и более старшими. По его словам "близкая к нулевой вероятность положительной оценки соответствует представлению о травме, где негативные реакции ожидаются почти во всех случаях". 
• Вторая иллюстрация взята из исследования Сэндфорта, в которой голландские мальчики-подростки из начала 1980x, по большей части пубертатные (12-14 лет) неоднократно (более 10 раз) принимали участие в сексуальных прикосновениях со взрослым мужчиной обычно на 10-19 лет старше. Эти мужчины обычно инициировали прикосновение, но не использовали принуждения. Там вероятность для мальчика положительно оценить этот опыт составила 56%. Когда мальчики сами были инициаторами, цифра возрастала до 81%. Этот сценарий "коренным образом противоречит представлению о травме".
• В третьих, бывают ситуации, показанные в классическом фильме "Лето 42го", где 15-летний подросток в 1942 году испытывает сильное влечение ко взрослой женщине на 5-9 лет старше его и они становятся друзьями. Спустя время происходит и секс, один раз даже с вагинальным проникновением, при отсутствии какого-либо принуждения. Вероятность субъективной положительной оценки в этом случае будет 99%. Если такой сценарий произойдёт между 15-летней девушкой и молодым мужчиной, вероятность положительной оценки падает до 21%. Но если сексуальный контакт совершался часто (более 10 раз) эта вероятность возрастает до 85%.

По словам Райнда из анализа следует отсутствие существенных различий между сексуальными отношениями несовершеннолетних с более старшими, и всеми прочими разновидностями сексуальных контактов, и также опровергается мнение, что они неизбежно хуже. В случае сексуальных отношений между несовершеннолетними и сверстниками всё работает подобным образом. Отношения этого вида не являются однотипными тяжёлыми переживаниями по модели инцеста. Напротив, субъективные реакции на них отличаются в зависимости от контекста и немало таких контекстов, в которых они оцениваются положительно, даже очень положительно.

В целом Райнд проделал отличную работу. "Чистота" финских данных чрезвычайно помогла, позволив ему открыть чёткие наборы возможностей. Метаанализ 1998 года радикально отличается в том плане, что он основан на агрегировании данных из множества прежних работ, использовавших множество различных методов, что затрудняет сравнение. Из-за этого важные заключения, особенно в части вклада фактора согласия, можно сделать лишь ориентировочно, как гипотезу, а не как надёжный вывод.

Однако, как вы можете ожидать, у меня есть несколько оговорок. К сожалению, о сексуальном опыте в раннем детстве из этих данных получено относительно немного сведений, оставляя впечатление, что они очень вероятно соответствуют модели инцеста-травмы, особенно если речь о девочке до 10 лет и взрослом мужчине, годящемся ей в отцы или деды. Но это очевидно не так, как продемонстрировала Сьюзан Клэнси в своей книге "миф о травме". Во всех случаях ясно, что взрослые и даже более старшие дети, не должны навязываться младшим по возрасту детям. Любящая, уважительная, инициируемая [младшим] интимность (которая может начаться, когда ребёнок приходит обниматься или просто хватает вас за член - так бывает) - совсем другое дело. Каждый случай должен рассматриваться согласно его обстоятельствам, а не догмам.

Отношения между взрослыми и между несовершеннолетними и взрослыми

Сравнение доли положительных оценок по воспоминаниям (ретроспективно, по словам младшего партнёра или партнёра того же возраста) по данным Кинси. В квадратных скобках указан средний возраст в выборке.

	Взрослый со взрослым	Несовершеннолетний со взрослым
Мужчины с женщинами	44% [21,8 и 21,6]	63% [13,4 и 24,3]
Женщины с мужчинами	18% [22,4 и 23,8]	17% [13,2 и 24,6]
Мужчины с мужчинами	68% [21,2 и 25,9]	70% [14,0 и 30,5]
Женщины с женщинами	86% [22,2 и 22,3]	91% [12,8 и 27,4]

Работа Райнда по финскому исследованию сравнивает отношения несовершеннолетних со сверстниками с отношениями со взрослыми (старшими по возрасту). Однако в этой работе отсутствует какое-либо сравнение этих отношений со взрослыми с отношениями между самими взрослыми. Но его предыдущие работы в соавторстве с Уелтером включают в себя эту часть, как показано в таблице, основанной на этих работах. Ключевым здесь является показатель реакций на "женщина с мужчиной". Низкий процент положительных оценок у девочек, имевших сексуальный контакт с мужчиной (17%) выглядит как плохая реклама этому виду отношений. Но процент положительных оценок взрослыми женщинами своих сексуальных контактов с мужчинами также очень низок (18%), по-видимому показывая их пессимистичное отношение к своим гетеросексуальным контактам вне зависимости от возраста. Видимо уже с момента появления нашего вида мужчины жалуются, что женщины загадочны и им трудно угодить. Конечно, это важная тема, но вряд ли она имеет какое-то ясное отношение к возрасту согласия.